Восстание, ограничивающее рейтинг - Rate-capping rebellion - Wikipedia

Карта с указанием советов, участвовавших в восстании.

В бунт была кампания на английском языке местные советы в 1985 году с целью заставить Консервативный правительство Маргарет Тэтчер отозвать полномочия по ограничению расходов советов. Пострадавшие советы почти все управлялись левыми Лейбористская партия лидерство. Тактика кампании заключалась в том, что советы, чьи бюджеты были ограничены, вообще отказывались устанавливать какой-либо бюджет на 1985–86 финансовый год, требуя от правительства прямого вмешательства в предоставление местных услуг или уступок. Однако все пятнадцать советов, которые изначально отказывались устанавливать ставки, в конечном итоге сделали это, и кампания не смогла изменить политику правительства. С тех пор сохранились полномочия по ограничению бюджетов советов.

Рост расходов местных органов власти долгое время был проблемой центрального правительства, но прямые полномочия по ограничению бюджетов отдельных советов вызывали споры, и некоторые члены Консервативной партии выступали против них. Пока эта мера проходила через парламент, внутреннее несогласие Ливерпульский городской совет привел к длительной задержке с составлением бюджета, которая закончилась только после увеличения государственных субсидий. Полагая, что Ливерпуль вынужден пойти на уступки, лидеры левого лейбористского совета решили последовать их подходу, несмотря на предупреждения Ливерпуля о том, что успех маловероятен. Отказ установить бюджет был незаконным, и кампания вызвала разногласия: она не объединила левое крыло Лейбористской партии в своей поддержке, а руководство партии ясно дало понять, что у нее нет поддержки.

Восемь советов завершили свою кампанию, когда руководство предложило законный бюджет, шесть советов, когда советники из группы большинства присоединились к советникам оппозиции, чтобы отвергнуть руководство; Льюишам уступил в уникальных обстоятельствах. Два совета, Ламбет и Ливерпуль продержались дольше, чем другие, и подвергались чрезвычайным аудит что привело к тому, что советники, ответственные за невыполнение бюджета, должны были выплатить сумму, которую совет потерял в процентах, а также были лишены права занимать должность. Задержка Ливерпуля с установлением бюджета вызвала серьезный финансовый кризис, который был осужден лидером Лейбористской партии. Нил Киннок.

Фон

Тарифы

До 1989 года в Шотландии и 1990 года в Англии и Уэльсе местные советы увеличивали свои собственные доходы за счет налога, известного как тарифы. Каждой собственности, будь то жилой или коммерческий, была присвоена налогооблагаемая стоимость, которая оценивала годовую арендную плату, которую он принесет. В процессе составления бюджета совет определял общую сумму, которую ему необходимо было собрать на месте, а затем делил ее на общую налогооблагаемую стоимость. в пределах своих границ, чтобы произвести долю облагаемой стоимости, которую каждый домовладелец или бизнес должен будет заплатить. Эта пропорция была известна как «ставка» за год, и поэтому процесс был известен как «установка ставки».

Там, где было два уровня местного самоуправления, один из них (нижний уровень) определялся в качестве основного местного органа власти, а орган более высокого уровня устанавливал свою ставку в форме заповедь который был добавлен к уровням ставок, установленным нижестоящими властями. Нижний уровень отвечал за сбор всей суммы, а затем передачу доходов от предписания органу, который установил его.

Цели и штрафные санкции

В Консервативная партия пришла к власти в 1979 г., взяла на себя обязательство сократить государственные расходы, и сокращение расходов местных властей было частью этого стремления с самого начала. Еще в ноябре 1979 г. Секретарь по окружающей среде Майкл Хезелтин объявил о своем намерении взять полномочия по ограничению чрезмерных расходов местных властей. Начиная с 1980–81 финансового года советы центрального правительства, которые считались перерасходующими, были сокращены; в 1981–82 гг. была введена система, известная как «цели и штрафы».^[1]

Однако избрание на местных выборах в 1981 и 1982 гг. Гораздо большего числа советников по вопросам труда и рабочих советов, многие из которых были связаны с левыми, означало, что большее число советов были прямо привержены увеличению государственных расходов. Расходы местных органов власти снова начали расти в 1982–83 годах.^[2] Когда советы обнаружили, что их гранты от центрального правительства сокращены, их ответом было не сокращение своих бюджетов, а еще большее повышение ставок для компенсации.^[3] Давление внутри правительства, особенно со стороны казначейство и Главный секретарь Леон Бриттан был подан в Департамент окружающей среды для принятия более эффективных мер.^[4] 16 июля 1982 года Бриттан сообщил на конференции Общество руководителей местных органов власти этот продолжающийся перерасход средств «должен был заставить центральное правительство вмешиваться все более навязчиво и стремиться к еще большей власти над финансами местных властей».^[5]

Кабинетный комитет

В июне 1982 года был создан комитет Кабинета министров для изучения финансов местных органов власти, в котором заседал Бриттан.^[4] В этом комитете впервые была разработана идея о том, чтобы центральное правительство получило полномочия по ограничению ставок; однако он оказался очень непопулярным среди большинства министров в комитете: Майкл Хезелтин и его заместитель Том Кинг думали, что это будет слишком сложно и, возможно, неконституционно, и Генеральный прокурор сэр Майкл Хейверс пришлось дать совет. Когда комитет 17 января 1983 г. сообщил Кабинету министров об ограничении ставок, Маргарет Тэтчер отклонил его отчет и поручил Тому Кингу (который с тех пор был назначен министром окружающей среды) разработать надежную систему.^[6]

Предложено ограничение скорости

Король поставил Терри Хейзера, госслужащий затем заместитель секретаря по финансам и местному самоуправлению в Департаменте окружающей среды,^[7] отвечает за разработку политики; Хайзер разработал две схемы, известные как «выборочное» и «общее» ограничение ставок, которые были одобрены на заседании кабинета министров 12 мая - через три дня после того, как Тэтчер созвала Всеобщие выборы.^[8] В Консервативная партия манифест заявлено:^[9]

Есть ... ряд чрезвычайно экстравагантных лейбористских властей, чьи непомерные требования по тарифам причинили большие страдания как бизнесу, так и местным налогоплательщикам. Мы будем издавать законы, чтобы обуздать чрезмерное и безответственное повышение ставок советами с высокими расходами, и предоставить общую схему ограничения повышения ставок для всех местных властей, которые будут использоваться в случае необходимости.

После победы консерваторов на выборах 1 августа 1983 г. белая бумага которые помещают более подробную информацию о предложении. В нем указывалось, что органы власти будут выбираться на основе нескольких факторов, а не только абсолютного уровня расходов по сравнению с «расходами, связанными с грантом» (условный уровень, установленный правительством, необходимый для обеспечения стандартного уровня обслуживания):^[10]

Но другие факторы также могут быть приняты во внимание, например, последние тенденции в расходах одного органа по сравнению с расходами других сопоставимых органов; его общие показатели по сравнению с любыми указаниями по расходам, которые могли быть даны властям Государственным секретарем; уровень его рабочей силы; и уровень его ставок.

Выявление местных властей, которые тратили значительно больше, чем они получали в виде грантов, и превышали цели правительства, все они контролировались Лейбористской партией, за исключением Корпорация Лондонского Сити. Правительство объявило, что намерено принять закон в 1984 году, а затем выбрать небольшое количество советов, для которых установлен предел в 1985–86 годах.^[11] Предложение об ограничении ставок было спорным, и многие в местных органах власти были обеспокоены тем, к чему это приведет; в частности Ревизионная комиссия, ответственная за надзор за расходами местных органов власти, была обеспокоена тем, что она может быть вовлечена в политическую борьбу, что поставит под сомнение ее независимость.^[12]

Принятие парламентом законопроекта о тарифах

20 декабря был опубликован законопроект о тарифах с новым министром по охране окружающей среды. Патрик Дженкин ясно давая понять, что он уйдет в отставку, если не сможет добиться его принятия. Ожидалось, что законопроект вызовет большие споры, особенно среди членов Дом лордов и Дженкин, как говорили, напомнил им о Солсберийская конвенция что помешало лордам отклонить любой законопроект, упомянутый в предвыборном манифесте.^[13] Законопроект вскоре подвергся критике в парламенте со стороны консервативных депутатов. Джеффри Риппон и Энтони Бомон-Дарк,^[14] и за его пределами Дэвид Хауэлл.^[15]

Когда законопроект обсуждался 17 января 1984 г., оппозицию возглавлял бывший премьер-министр. Эдвард Хит кто выступил против централизации власти; Хит возглавил в общей сложности 24 депутата-консерватора, проголосовавших против законопроекта, еще 11 воздержались, в том числе Фрэнсис Пим.^[16] Поскольку депутаты-оппозиционеры подробно обсуждали законопроект, правительство было вынуждено внести гильотинное движение 29 февраля, что было принято, несмотря на некоторые протесты консерваторов.^[17] Сделав небольшую уступку, освобождая небольшие советы от выборочного ограничения,^[18] законопроект был направлен к лордам, где лейбористская оппозиция внесла поправку, утверждая, что это «серьезно ослабит местную демократию», и отклонила законопроект. Поправка проиграла 235 к 153,^[19] Правительство рассматривало это как вопрос доверия, что оправдывало их вызов многих пэров, которые приходили редко.^[20]

Основное положение, дающее правительству право ограничивать ставки, было поддержано лордами большинством в 10 голосов, несмотря на некоторые воздержавшиеся консерваторы.^[21] и после еще нескольких уступок правительство рассмотрело законопроект через лордов без поражения. 26 июня Закон о тарифах 1984 г. получил королевское одобрение.

Бюджет Ливерпуля в 1984 году

Ливерпульская ратуша, штаб-квартира городского совета и внимание к некоторым общественным кампаниям, которые он провел за государственные гранты.

Когда Лейбористская партия получила контроль над городским советом Ливерпуля на местных выборах в мае 1983 года, руководство совета находилось под эффективным контролем властей. Воинствующая тенденция, группа, которая имела большинство активных членов Лейбористской партии округа Ливерпуль, которая руководила деятельностью группы совета.^[22] Новое руководство унаследовало бюджет, установленный Либеральная партия предшествовавшей им администрации, которую, по ее мнению, было недостаточно для выполнения своих обязательств перед электоратом на сумму 25 млн фунтов стерлингов. Совет под руководством Militant летом 1983 г. начал политическую борьбу за получение дополнительных ресурсов от правительства.^[23]

Без изменения позиции правительства, уже шли разговоры о том, что совет применил незаконную тактику при составлении бюджета на 1984 год, и 19 марта окружной аудитор Лес Стэнфорд написал каждому советнику, предупреждая, что последствия неустановления законной ставки - это бюджетный кризис. , с доплата и дисквалификация советников. Группа из шести лейбористских советников под руководством Эдди Родерика заявила, что они не будут одобрять незаконный бюджет, но большинство лейбористской группы посчитали, что письмо было тактикой, чтобы запугать их и заставить отступить.^[24] 29 марта руководство совета выдвинуло незаконный бюджет; после восьмичасового совещания Родерик внес поправку, чтобы отложить установление бюджета до 11 апреля, чтобы офицеры могли подготовить юридический. Предложение, что руководитель совета Джон Гамильтон и председатель финансового отдела Тони Бирн сформировал комитет по чрезвычайным ситуациям по контролю над финансами в промежуточный период был принят, но отложенная поправка упала: ее поддержали консерваторы и шесть советников из группы Родерика, но либеральные советники выступили против нее, а сторонники руководства совета воздержались. .^[25] Вместо этого шесть лейбористов, 30 либералов и 18 консерваторов проголосовали за то, чтобы отложить рассмотрение.^[26]

На следующем заседании по составлению бюджета 25 апреля снова был представлен незаконный бюджет, но из-за сопротивления группы Родерика он был отклонен; Консервативная и Либеральная группы не смогли договориться об альтернативе, и этот вопрос был оставлен в стороне; среди руководства совета было решено отложить установление ставки до тех пор, пока не будут подведены итоги местных выборов одной трети совета. В случае, если лейбористы получили семь мест, что дало большинство, даже если Roderick Group выступала против.^[27] Следующее заседание совета было назначено на 15 мая, но 9 мая Патрик Дженкин объявил, что 7 июня он поедет в Ливерпуль, чтобы посмотреть на жилищные условия, и будет готов встретиться там с руководителями совета.^[28] Поэтому совет снова отложил составление бюджета до тех пор, пока не станут известны результаты этих переговоров.^[29]

Встреча с советниками 7 июня ничего не принесла, а руководство совета все еще выдвигало незаконный бюджет.^[30] но Дженкин согласился снова встретиться с ними в Лондоне 9 июля. На этой встрече Дженкин сказал членам совета, что может предложить дополнительно около 20 миллионов фунтов стерлингов на жилье. Эта уступка была воспринята ведущими членами городского совета Ливерпуля как крупная победа, и два дня спустя совет установил законный бюджет.^[31]

Реакция на Ливерпуль

Другие комментаторы согласились с тем, что тактика Ливерпуля оказалась успешной: Времена напечатал лидер который начинался со слов «Сегодня в Ливерпуле муниципальные боевые действия оправдан» и утверждал, что правительство подорвало «всю финансовую политику местных органов власти за последние четыре года; оно направляет открытое приглашение советам заявить, что ограничения не подходят, и они победили» не носить их ".^[32] Внутри консервативного правительства политическое влияние было огромным.^[33] В то время как правительство не хотело участвовать в крупной борьбе в 1984 году одновременно с забастовка шахтеров, отношения быстро закалились.^[34] Маргарет Тэтчер на лекции в ноябре 1984 года, прочитанной через месяц после того, как она пережила покушение который убил пять высокопоставленных консерваторов, относится к спектру групп, подрывающих верховенство закона: «На одном конце спектра находятся террористические банды в пределах наших границ и террористические государства, которые их финансируют и вооружают. На другом - действуют жесткие левые. внутри нашей системы, сговорившись использовать профсоюзную власть и аппарат местного правительства, чтобы нарушить, бросить вызов и ниспровергнуть закон ».^[35]

Слева многие думали, что исход спора о бюджете Ливерпуля в 1984 году подтвердил его конфронтационный подход.^[36]

Разработка кампании

Хотя в конце мая 1984 г. ливерпульский спор все еще оставался неразрешенным, на левое руководство партии уже оказывалось давление. Льюишам Лондонский городской совет скопировать вариант Ливерпуля и противостоять правительству с дефицитом бюджета.^[37] На собрании лондонских районов, контролируемых лейбористами, в середине июня была представлена ​​идея единой стратегии отказа многих советов от взимания ставок.^[38] Идея прижилась, особенно среди руководителей четырех районов Южного Лондона: Ламбет, Саутварк, Льюишем и Гринвич, а также Джон МакДоннелл, председатель финансового комитета Совет Большого Лондона. 22 июня 1984 г. они подписали заявление, опубликованное в Трудовой вестник в котором изложена стратегия.^[39]

День после Трудовой вестник был опубликован, лидеры левых советов встретились в Ливерпуле, чтобы обсудить тактику. Активно обсуждалась стратегия отказа многих советов от взимания ставок: Джон Остин-Уокер, лидер Гринвич Лондонский городской совет было процитировано, что к нему присоединится достаточно советов, «достаточно .., чтобы заставить правительство действовать».^[40] В частности, в Лондоне политика была одобрена группами лейбористских советников и исполнительным органом Лейбористской партии Большого Лондона.^[41]

Официальная линия Лейбористской партии заключалась в том, чтобы выступить против этой стратегии, поскольку она была незаконной. В выходные с 7 по 8 июля члены совета по лейбористам встретились на конференции, организованной партией в Шеффилде; поскольку приглашения включали умеренные советы, ожидалось, что собрание подтвердит официальную линию.^[42] Ведущий, лидер городского совета Шеффилда Дэвид Бланкетт написал для конференции доклад, в котором говорилось, что «целью являются коллективные действия, достижение отступления правительства, а не мученичество».^[43] Собрание заняло позицию несоблюдения, многие советники были готовы нарушить закон; также были намеки от представителя Либеральной партии на местное правительство Саймон Хьюз что либеральные советники могут сделать то же самое.^[44] Несоблюдение включало отказ от использования системы в Законе о тарифах, который позволял совету запрашивать переоценку своего предела: это означало предоставление любой информации, требуемой Государственным секретарем, и наделение государственного секретаря полномочиями налагать "такие требования, относящиеся к его расходам или финансовому менеджменту, как он считает нужным »на совете. Руководимые лейбористами советы расценили это положение как приглашение министра-консерватора провести тщательный анализ их политики с полномочиями изменить ее, что они отказались поддержать.^[45]

Рассматриваемые варианты

Как только список советов, которые должны быть закрыты, был известен, их лидеры начали регулярно встречаться под эгидой Совета. Информационная служба местного самоуправления,^[46] к ним присоединились несколько советов без ограничений (включая Ньюхэм, Ливерпуль и Манчестер), которые решили следовать той же стратегии из-за влияния штрафных санкций на их бюджет.^[47] На рассмотрении находились пять стратегий:

1. Задержка определения ставки на неопределенный срок с перспективой того, что у совета закончатся деньги и не будет выполнен возврат по кредитам
2. Установите дефицит бюджета с юридической ставкой или предписанием, но откажитесь сокращать расходы, чтобы соответствовать
3. Установите ставку выше ограничения
4. Отказываться вообще давать оценку или наставление
5. Уход в отставку в массовом порядке, или отказ действовать в качестве правящей партии и перейти в оппозицию.

Из этих вариантов первый активно поддерживался ограниченными по ставкам советами из южного Лондона.^[48] Против этого выступил Ливерпуль, где заместитель лидера Дерек Хаттон расценил это как "полностью отрицательную стратегию",^[46] советник по поддержке боевиков Фелисити Доулинг пожаловалась на то, что в течение нескольких месяцев публично выступала против формальной «беспристрастной» позиции, которая имела бы серьезные последствия.^[49] Ливерпуль чувствовал себя обязанным пойти вместе с другими советами ради единства^[46] хотя они были уверены, что некоторые из лидеров не поддержат свои группы^[50] и большинство других советов скоро выпадут.^[51]

Конференция лейбористской партии

Советы, столкнувшиеся с ограничением ставок, вместе с другими, которые не были ограничены, но поддержали кампанию, надеялись, что Лейбористская партия проголосует в поддержку своего подхода на партийной конференции в Блэкпуле в начале октября. Утром в среду 3 октября обсуждались вопросы местного самоуправления, и на голосование нужно было поставить три вопроса. В Национальный исполнительный комитет добивался одобрения заявления, в котором одобрялось невыполнение требований правительства и призывалось к единству, но прямо не поддерживалось незаконность.^[52] Тогда было два составные движения; первый (составной 42), перемещаемый Национальный союз государственных служащих, следовал линиям заявления NEC, но поддержал советы, составившие бюджеты, «которые можно определить как техническую незаконность».^[53] Второй (составной 43) был перемещен Дереком Хаттоном от имени Ливерпуль Бродгрин Лейбористская партия округа заявили о поддержке «любых советов, которые вынуждены нарушать закон в результате политики тори».^[54]

Накануне Нил Киннок сказал партии не «пренебрегать законностью», но генеральный секретарь NUPE Родни Бикерстаффе при перемещении композита 42 ответил, что требуемые сокращения вынудят советы нарушить установленные законом обязательства: «Вопрос не в том, должны ли мы нарушать закон, а в том, какой закон мы должны соблюдать?». Подводя итоги дискуссии от имени NEC, Дэвид Бланкетт (Лидер городского совета Шеффилда) не уточнил, что NEC просила передать составной 43, то есть отозвать его для дальнейшего рассмотрения. При поднятии рук присутствующие в зале принесли заявление NEC и оба композитных материала. Результат - поддержка незаконного составления бюджета - встревожил руководство партии.^[55]

Окончательная стратегия

К декабрю 1984 года первый вариант превратился в предпочтительную стратегию, поскольку советы не стали бы немедленно заниматься незаконным, если бы они просто проголосовали за то, чтобы отложить определение ставки. В новом 1985 году эта стратегия оказалась под угрозой, так как приближался крайний срок для любого заявления о пересмотре уровня ограничения (установленный на 15 января); когда ни один совет не подал заявку, крайний срок был продлен до 24 января,^[56] но советы остались твердыми. Однако некоторые советы использовали неформальные подходы, а Департамент окружающей среды пересмотрел некоторые ограничения.^[48] Советы, намеревающиеся не устанавливать ставки, собрались вместе, чтобы спланировать кампанию, и Патрик Дженкин дал им де-факто признание, встречая их как группу.^[56]

Встреча 4 февраля 1985 г. прошла плохо для советов, поскольку Дженкин отказался отказаться от ограничения ставок и назначить штрафы; Дженкин заявил о своей готовности снова встретиться с советами, если они захотят вести переговоры.^[57] Незадолго до этого лидер лейбористов Нил Киннок ясно выразил свое несогласие с политикой отказа от установления ставки; он заявил на конференции местного правительства Лейбористской партии, что сторонники лейбористов говорят: «Лучше помятый щит, чем его отсутствие. Лучше лейбористский совет делает все возможное, чтобы помочь нам, чем правительство. ставленники расширение всей силы государственной политики ". Он рассматривал эту стратегию как жест, который не поможет защитить службы.^[58] Несмотря на его критику, 26 советов все еще рассматривали возможность нарушения закона.^[59]

Законное основание

Одной из основ кампании было осознание того, что некоторые аспекты закона о бюджете советов 1985 года не были полностью ясны. Было ясно, что все местные органы власти обязаны устанавливать бюджет и, следовательно, годовую ставку или предписание в соответствии с разделами 2 и 11 Закона об общей ставке 1967 года.^[60] У властей, принимающих решения, была дополнительная ответственность за установление своих бюджетов и предписаний по крайней мере за 21 день до начала нового финансового года; поскольку финансовый год местного самоуправления начался 1 апреля, за 21 день до этого было 10 марта.^[61] К тарифным органам такая пошлина не применяется. На практике большинство из них устанавливают бюджет и ставку за несколько недель до нового финансового года, но не все это делают; некоторые официальные органы обычно устанавливают ставки после начала финансового года.^[62] Раздел 2 (1) Закона об общей ставке также предусматривал, что ставка должна быть достаточной для покрытия всех предполагаемых расходов, не покрываемых из других источников, тем самым делая любой дефицитный бюджет незаконным.^[63]

За проверку деятельности совета отвечал районный аудитор, назначенный Ревизионная комиссия; если аудитор обнаружил, что финансовые убытки органа были вызваны умышленным неправомерным поведением советников, то они были обязаны выдать ответственным советникам справку, предписывающую им вернуть деньги в виде доплаты. Если сумма, подлежащая выплате, превышала 2000 фунтов стерлингов каждому, член совета также был лишен права занимать должность. Советники несли «солидарную ответственность» за эту сумму, а это означало, что общая сумма могла быть взыскана с каждого в отдельности, если другие не могли заплатить.

Большинство советников, рассматривавших возможность отсрочки установления ставки, считали, что решающий момент наступит в тот момент, когда наступит срок выплаты первой ставки; если бы совет не установил ставку на этом этапе, он не смог бы вернуть проценты по платежам, которые причитались ему. Раздел 50 и таблица 10 Закона 1967 года об общих ставках давали плательщикам право платить десятью частями, которые должны были выплачиваться ежемесячно в течение года. Поскольку финансовый год заканчивается 31 марта, самой поздней датой начала выплаты было 1 июля; совет должен был уведомить об оплате за десять дней, поэтому последней датой для установления ставки без возникновения безнадежных долгов было 20 июня.^[64]

Укупорка местных властей

Министр охраны окружающей среды Патрик Дженкин объявил список местных властей в заявлении для палата общин 24 июля 1984 г. В списке было 18 авторитетов:

• Районный совет Базилдона
• Брент Лондонский городской совет
• Камден Лондонский городской совет
• Совет Большого Лондона
• Гринвич Лондонский городской совет
• Хакни Лондонский городской совет
• Харингей Лондонский городской совет
• Управление образования Внутреннего Лондона
• Ислингтон Лондонский городской совет
• Ламбет Лондонский городской совет
• Городской совет Лестера
• Льюишам Лондонский городской совет
• Совет графства Мерсисайд
• Городской совет Портсмута
• Городской совет Шеффилда
• Лондонский городской совет Саутварка
• Совет графства Южный Йоркшир
• Городской совет Темздауна

Дженкин решил ограничить бюджет на 1985/86 год 15 из этих советов денежным уровнем их бюджета на 1984/85 год. В случаях GLC, ILEA и Гринвича, где бюджеты были более чем на 70% выше расходов, связанных с грантами, и выросли более чем на 30% с 1981/82 г., он установил ограничение на 1½% ниже уровня 1984/85 г. бюджет.^[65] На момент своего назначения 16 из 18 советов находились под контролем большинства лейбористов. Исключением был Портсмут, где было консервативное большинство,^[66] и Brent, где ни одна из сторон не имела абсолютного большинства. У власти была лейбористская администрация, но когда в декабре 1983 года к консерваторам присоединилась член совета лейбористов Амброзин Нил, консерваторы взяли на себя управление при поддержке либералов.^[67]

Лидер консерваторов городского совета Портсмута Ян Гибсон назвал решение ограничить его бюджет «несправедливым».^[68] объясняя, что причиной высоких расходов было то, что у совета были большие долговые обязательства из-за обширной перестройки несколько лет назад. Он пообещал использовать механизм апелляции,^[69] но когда 25 сентября вопрос был поставлен на голосование, совет проголосовал против.^[70]

Установка шапки

11 декабря 1984 г. Патрик Дженкин подтвердил список из 18 советов, объявленных для ограничения, и объявил предварительные цифры для их бюджетов. Для 12 из 18 ограничение бюджета означало абсолютное снижение уровня ставок, которые должны платить домохозяйства.^[71] В январе Портсмут решил принять ограничение и составить бюджет в пределах, которые правительство планировало ввести; поэтому он был удален из списка.^[72]

После того, как цифры по бюджетным ограничениям были пересмотрены, Патрик Дженкин представил первый приказ об ограничении бюджетов для четырех предписывающих органов (GLC, ILEA, Мерсисайд и Южный Йоркшир) в Палате общин 6 февраля 1985 года. Приказ одобрен 255 голосами против 193.^[73] Второе постановление, касающееся оставшихся 13 органов, устанавливающих ставки, было вынесено на обсуждение 20 февраля, но накануне Дженкин был вынужден согласиться на пересмотр лимита для Харинги после получения письма от окружного аудитора, в котором говорилось, что он будет иметь дефицит, если был установлен исходный лимит. В 22:15 в ночь перед тем, как приказ должен был обсуждаться, Дженкин объявил, что дебаты откладываются.^[74] После того, как цифры для шести советов были изменены, пересмотренные цифры для лимитов были одобрены 267 голосами против 184 в Палате общин 25 февраля.^[75]

Установленные бюджетные ограничения показаны в таблице. В первой колонке указывается, установил ли совет ставку или установил предписание, которое должны собирать другие органы власти от его имени. В следующем столбце указан установленный бюджет на 1985/86 год; Далее следуют бюджетные планы, показывающие, что совет намеревался потратить в 1985/86 году. Далее следует максимальная ставка, налагаемая потолком (в пенсов), за которой следует максимальное процентное изменение на уровнях ставок 1984/85. В последних двух столбцах показана ставка, которую совет хотел бы установить, и процентное изменение уровня ставок 1984/85, которое это представляло.

^[76]

Ограниченные советы, которые устанавливают юридическую ставку

Два закрытых совета, которые контролировались консерваторами, Брент и Портсмут, никогда не были частью стратегии отказа от установления ставки. Портсмут, уже принявший ограничение, установил свой бюджет без каких-либо инцидентов 5 марта 1985 года. Брент, который консерваторы взяли на себя в декабре 1983 года, не сделал этого, но установил законный бюджет 13 марта 1985 года.^[77]

Мерсисайд и Южный Йоркшир

Два столичный округ Советы должны были принять закон до 10 марта. В конце марта 1986 года им также грозила отмена смертной казни. Столкнувшись с перспективой немедленных юридических санкций, если они не установят бюджет и не будут продолжать свое существование, ни один из них не был склонен настаивать на своих возражениях против ограничения ставок. На собрании закрытых советов 19 февраля оба дали ясно понять, что они установят юридические предписания вовремя.^[47] Совет округа Южный Йоркшир затем публично заявил, что он установит бюджет в пределах установленного лимита, и сделал это на заседании по бюджету 7 марта.^[78]

7 марта Мерсисайд также решил не пренебрегать лимитом, а установить бюджет в 213 млн фунтов стерлингов, существенно меньший, чем лимит: предписание составляло 73 пенса, что было намного ниже лимита в 82,86 пенса.^[79] Это означает, что ставки выросли на 11% вместо разрешенных 27%.^[78] В бюджете не указывается никаких подробностей о расходах совета, но совет создал специальный механизм для удержания расходов ниже лимита. Совет получил юридическую консультацию о том, что этот курс действий был рискованным, но, вероятно, будет принят как законный, если совет искренне пытается удержать свой бюджет в пределах лимита.^[80] Лидер Совета Кева Кумбс призвала к дополнительной помощи, но Патрик Дженкин отказал ей.^[78]

GLC и ILEA

Джон Макдоннелл, финансовый председатель GLC, возглавил кампанию против ограничения ставок.

С самого начала GLC и его лидер Кен Ливингстон кафедра финансов Джон МакДоннелл активно участвовали в планировании кампании, направленной против ограничения ставок. Их участие также повлияло на Управление образования Внутреннего Лондона который технически был специальным комитетом Совет Большого Лондона, состоящий из членов, избранных в GLC из внутреннего Лондона, плюс по одному члену от каждого из внутренних Лондонские районы. Поскольку и GLC, и ILEA установили скорее предписание, чем ставку, оба были под юридическим требованием установить бюджет к 10 марта. Ливингстон осознавал, что лейбористская группа в GLC недавно решила, нарушать ли закон, разделив 23 голоса на 22 в 1981 году, чтобы не соблюдать закон. Дом лордов решение о повышении платы за проезд в общественном транспорте.^[81] Он не был уверен в том, что убедит большее количество советников поддержать нарушение закона о составлении бюджета, но поскольку правительство намеревалось отменить GLC 31 марта 1985 года, он согласился поддержать кампанию.^[82]

Так же, как тактика отказа от установления ставки стала популярной среди советов, подлежащих ограничению ставок, правительство потерпело поражение в Дом лордов что дало GLC дополнительный год существования и ввело в действие бюджетное ограничение и ограничение ставок на 1985–86 гг. Из-за неизбежного раскола в рабочей группе советников было решено не обсуждать этот вопрос до истечения крайнего срока; Между тем, чтобы запретить Правительству устанавливать жесткие ограничения на бюджет, совет постановил не публиковать подробные бюджетные документы. На Джона Макдоннелла была возложена ответственность возглавить кампанию, в которой он утверждал, что ограничение ставок потребует сокращения запланированных расходов на 138 миллионов фунтов стерлингов.^[83]

Кен Ливингстон, лидер GLC, изначально поддерживал, но пришел к выводу, что ограничение не повредит планам расходов GLC.

По мере того, как приближалось время голосования по бюджету, Ливингстон обнаружил, что вместо явной незаконности, связанной с решением не устанавливать ставку, другие советы планировали использовать правовую серую зону отказа на некоторое время устанавливать ставку. Эта стратегия поставила бы их в другое положение по сравнению с GLC и ILEA, которые немедленно стали бы незаконными.^[84] Бюджетные документы, подготовленные Генеральным директором Морисом Стоунфростом, затем показали, что установленный предел все еще позволяет совету существенно увеличить расходы; документы были разосланы всем членам GLC 1 марта. В ходе долгих и острых дебатов на собрании рабочей группы 4 марта 24 голосами против 18 было решено поддержать юридический бюджет с его ростом на 25 миллионов фунтов стерлингов. Лейбористская группа GLC разделилась на три фракции: одна группа из 10 человек при Джоне Макдоннелле настаивала на том, чтобы не устанавливать ставку, другая группа из 8 человек при Кене Ливингстоне была готова нарушить закон, но также принять бюджет на максимальном уровне, если эта позиция потерпит неудачу третья группа не желает поддерживать незаконное составление бюджета.^[85]

Первой встречу провела ILEA 7 марта; Сторонники стратегии без процентных ставок надеялись, что она все равно проголосует за неповиновение, но в итоге власти приняли законный бюджет с перевесом в четыре голоса.^[47] GLC собрался на следующий день; с председателем Илтид Харрингтон не голосовали, за исключением случаев, когда один лейборист заболел, а другой отсутствовал в отпуске, полное количество голосов составляли лейбористы 45, консерваторы 41 и Альянс 3.^[86] The first budget to be voted on was the Conservative proposal for cut in the rates to 27p; this was rejected by 48 to 38. A budget setting the rate at the maximum allowed by the cap was defeated by 59 to 30 with both Livingstone and McDonnell opposed. At this point the meeting was adjourned until Sunday 10 March, at which meeting a second attempt to set a budget at the cap level was rejected by 54 to 34. After a further budget proposed by the Conservative group was rejected, another budget at the cap level was proposed by Стив Бандред but again rejected by 53 to 36. Finally a budget proposed by moderate Labour councillor Barrie Stead, setting the rate below cap level, was passed by 60 to 26.^[86][87]

Базилдон

From an early stage in 1984, before the official announcement of the councils to be rate-capped, Basildon had worked on the assumption that it would have its budget restricted. In March, prior to the capping list being announced,^[88] the council leadership invited the Ревизионная комиссия to independently investigate its spending, hoping that it would vindicate the council's decisions.^[89] The report found that the council's high spending was not the result of inefficiency but of policy decisions, and the fact that as a новый город it had higher interest payments and higher spending on managing housing.^[90] The council duly published the report after it was capped, making much of the fact that the Audit Commission had exonerated it.^[88]

Determined to frustrate the capping order, Basildon announced at the end of February 1985 that it could evade it by setting up a общество с ограниченной ответственностью – Basildon Economic Development Corporation Ltd – through which the council would contract to pay grants of £140,000 to voluntary organisations.^[91] When it came to the budgeting meeting on 7 March 1985, a group of rebel Labour councillors pulled back from pressing the council to join the others in refusing to set a rate; instead the council set the rate at the limit allowed by the cap. The council leader Harry Tinworth claimed that the council had won the first round in a battle with the Government to preserve essential services.^[92] Later that month the council announced its plan to sell council mortgages to a merchant bank to raise capital finance to build sheltered homes for the elderly, also evading the cap.^[93]

Councils joining the protest but backing down

North Tyneside

The north-eastern borough of North Tyneside was not rate-capped but the effect of rate penalties had reduced its rate support grant from £55m to £38m. On 26 February 1985 the Labour leadership of the council called a press conference to announce that the Labour group had decided to recommend to the council that it not set a rate, to allow negotiations with the Government to produce improved grant.^[94] At the council's budget meeting on 8 March, all Labour councillors voted along these lines; the council leader Brian Flood declared that he wished to see spending growth of £4.2m.^[95]

In the middle of March the district auditor, Brian Singleton, sent a letter to every councillor warning them of the legal dangers of delaying setting a rate. At a special council meeting called by the Conservative group on 22 March 1985, the Labour chair of the Finance Committee Harry Rutherford proposed an £83m budget which included uncommitted growth of only £300,000 instead of the £4.2m wanted by the Leader; he attracted the support of the opposition Conservative and Alliance councillors together with 12 other Labour rebels and the budget was passed. The chief whip of the Labour group Стивен Байерс said that the auditor would have to check the budget was legal.^[96] Four of the thirteen Labour rebels were suspended from the party for terms between six and twelve months, and the others were reprimanded and required to give a written undertaking to observe group policy in future.^[97]

Темздаун

After the rate-capping of Thamesdown was announced, the Member of Parliament for Суиндон Саймон Кумбс (кто был Парламентский личный секретарь к Кеннет Бейкер, the local government minister) pressed the council to use the appeal mechanism provided in the Rates Act 1984. The ruling Labour group maintained the unity of the capped councils by refusing to appeal, and on this issue had the support of Conservative councillors.^[98] However the leadership of the Labour group was relatively moderate and wary of the 'no rate' strategy. Thamesdown seemed to some observers an odd target for capping; Времена' correspondent reported local rumours that it had been selected for capping in the hope that it might appeal and be removed, thereby damaging the policy of confrontation.^[99]

On 7 March, Thamesdown passed a motion declaring its inability to set a rate.^[100] The council's chief executive, David Kent, wrote to all councillors after the meeting telling them that a rate had to be set by the end of March, and pressure appeared also from the Департамент здравоохранения и социального обеспечения which warned on 21 March that there would be a problem paying Жилищное пособие to the council if no rate was made. The council felt sufficiently concerned to avoid budget chaos that it set up a special resources sub-committee to agree emergency measures for ordering supplies. On 25 March the Mayor summoned a special council meeting for 28 March, while senior councillors discussed options with the borough solicitor.^[101] The meeting on 28 March saw prolonged disruption from the public gallery by those who supported continued defiance, and Mayor Harry Garrett called on the police to keep order. Among the councillors the decision was taken to approve a legal rate of 196.65p; a council spokesman claimed that the council would be going ahead with what it was going to do anyway.^[102]

Лестер

Initial figures for the rate cap of Leicester City Council would have required it to lower rates by 57%, a level which council leader Питер Соулсби described as "savage treatment".^[71] However, later figures allowed the council to include an additional £3.7m in its budget. On 7 March 1985 the council approved a budget of £30,650,000 (significantly over the cap), but not a rate to go with it; the motion also told the Secretary of State that if the rate limit and grant penalties were withdrawn, the council could set a rate rise lower than the rate of inflation.^[103] Although this vote was unanimous, the Labour leadership soon decided that there was no point in holding out.^[104] The council came under pressure not to give in, with a letter from the 'West End Rate-Capping Campaign Group' sent to each councillor urging them to continue to set no rate, and a petition of 2,000 presented to the council opposing rate-capping by Mrs Megan Armstrong who urged the council to defy the Government even if it meant breaking the law.^[105] From the other side, the Conservative group on Совет графства Лестершир attempted to get their authority to initiate a судебный надзор as Leicester collected and passed on its precept; the attempt failed as the Liberal group opposed it.^[106]

The council leadership proposed a deficit budget at a policy committee meeting on 27 March; despite being told by city treasurer Michael Lambert that it was illegal, the committee referred it to full council the following day.^[107] Although 22 petitions containing 9,000 signatures were presented to the council meeting calling for continued defiance, the council adopted the budget; finance committee chair Graham Bett said that it was not the rate of elected councillors but of a "remote right-wing Government in London".^[108] Seven Labour councillors were absent from the meeting, continuing to support defiance.^[104]

Манчестер

Manchester town hall, in front of which a rally was held in March 1985 to oppose rate-capping.

Manchester City Council was not rate-capped. However its leadership was fully committed to the strategy of not setting a rate, arguing that the effect of the grant penalties system harmed it.^[47] A large rally protesting against rate-capping was held in Manchester on 6 March 1985, followed the next day by the council voting not to set a rate.^[109] When, the following week, the opposition Liberal Party group on the council called a special meeting to propose their own budget (which included a 4.4% rate rise), the council leader Грэм Стрингер insisted that the no rate strategy would continue.^[110] Liberal leader David Sandiford was ruled out of order by Stringer when he attempted to speak about the no rate strategy at a Policy Committee meeting on 17 March.^[111]

Legal pressure on the council leadership began early when the District Auditor wrote to the City Clerk saying that the decision not to set a rate was 'wilful misconduct'.^[111] At the special meeting of the council on 22 March, the Liberal proposed budget was defeated, but 16 Labour councillors (including the Lord Mayor) supported it. One of them, Paul Murphy, insisted the council could make a rate without job losses.^[112] A further council meeting on 25 March saw 17 Labour councillors support the Liberal budget, but it was again rejected by 52 to 23.^[113]

On the last day of the financial year, 31 March, the council met again in its fifth budgeting meeting in a month.^[114] In a six-hour meeting, a left-wing amendment declaring it impossible to set a rate was defeated by 51–45, with 31 Labour councillors opposing it. A Conservative budget involving a 0.7% rate rise was voted down; the Labour chair of the Economic Development committee then proposed a 257.5p rate (a 6% rise) which was agreed by 83–1 with 12 abstentions. Graham Stringer declared that "Manchester's case and the national campaign has been weakened" but pledged that there would be no cuts and they would continue to support other councils.^[115]

Councils beginning the financial year with no rate

Льюишам

Commitment to the no rate strategy by Lewisham, under its leader Ron Stockbridge, was strong and the council passed a motion on 7 March declaring its inability to make a rate along with many others.^[100] Lewisham worked together with the other south London boroughs of Lambeth, Southwark and Greenwich in a joint publicity campaign under the title 'Standing Together'.^[116] However, the council's stance was unexpectedly ended at a council meeting on 4 April. A group of 20 trade union members had invaded the chamber prior to the start of the meeting, protesting against rate-capping and intending to prevent the council meeting from being held at all. Labour councillors then withdrew to a separate room to discuss tactics, not noticing that after an hour the demonstration had dispersed. The Conservative councillors who remained in the council chamber then quickly convened a meeting under a temporary chairman, and passed a budget reducing rates by 6%.^[117]

The Labour group, incensed at being caught off guard, took legal advice but were told that the budget as approved was "more legal than not". The Conservative councillor who had led the initiative of calling the meeting claimed that Labour councillors had told him it was the best thing to happen, as it removed the threat of disqualification and surcharge while allowing Labour to blame the Conservatives locally for any service cuts.^[118] However, Ron Stockbridge subsequently resigned as council leader.

Haringey

The Government had been forced to change the level of the cap on Haringey Borough Council due to the discovery that it had overpaid housing subsidy. Due to the system of penalties, the repayment of £5m required a rate rise of £16m.^[119] On 7 March, the council passed a motion in similar terms to others, declaring its inability to make a rate.^[100] At the next meeting on 4 April, all 34 members of the Labour group stuck to their decision and were joined by an independent councillor in voting not to set a rate (23 Conservatives disagreed).^[104]However at a party meeting on 10 April the attitude of the council leadership had changed and a significant split opened up.

Council leader George Meehan proposed at a meeting of Labour Party councillors that a legal rate be set at the council meeting the day after, but was defeated by "a clear majority" in favour of delaying a rate until 29 April by which time the council would have met ministers. Meehan then offered his resignation.^[120] At the council meeting Meehan formally proposed the legal rate and then joined with 12 other Labour councillors and the opposition Conservative group to pass it; the majority of the Labour group voted in favour of delay until 29 April.^[121] Meehan then left office and Берни Грант сменил его как лидера.^[122]

Newham

Although not capped, Newham was severely affected by grant penalties. It had worked with the capped councils and decided to join the campaign: on 7 March the council members unanimously passed a motion declaring that they could not set a rate. Council deputy leader Alan Mattingly said that the majority of councillors would go to jail rather than cut services.^[123] It was soon clear that there was a significant split in the Labour group as Leader Jack Hart told a council meeting on 28 March that the Government would not increase their spending limit and urged members to be realistic. His ally, councillor David Gilles, proposed a budget of £151.5m. Alan Mattingly by contrast urged the council to stand firm and despite Hart's support the budget was defeated by 18 to 35; a budget proposed by the SDP was voted down by 20 to 33.^[124]

In April the council leadership received a warning from the trade unions representing council workers that their support for the council's stance was limited and "the day you stop paying wages then our fight is with you". A meeting of Labour councillors on 15 April agreed to support a budget of £150.6m, and a council meeting the following day approved it.^[125]

Шеффилд

With council leader Дэвид Бланкетт holding a place on the Labour Party Национальный исполнительный комитет, Sheffield was one of the most prominent Labour councils of the 1980s and Blunkett was an unofficial spokesman on behalf of Labour in local government. One of the rallies held on 6 March to protest against rate-capping was held in Sheffield.^[109] On 7 March the council passed a budget (including capital spending which was not subject to the cap) of £249m, which was £31.1m over the cap; £11.8m of the gap was met from reserves. The council then passed a motion calling for income and expenditure to be reconciled and instructed the Policy Committee to prepare a detailed budget.^[126] The council did not set the rate to go with the budget but instead passed a motion declaring that it could not set a rate.^[78] Later in March the council passed a second resolution which explained that it would not set a rate until learning the outcome of Greenwich borough council's application for судебный надзор which was due to be heard on 12 April.^[127]

Sheffield's own action for judicial review of its spending limit ended on 2 April when Mr Justice Woolf refused it permission, ruling that while the High Court had jurisdiction, any matter involving political judgment should be dealt with through the democratic processes;^[128] an appeal failed on 2 May.^[129] A further meeting on 24 April again postponed setting a rate.^[130] By the beginning of May, leading members of the council were acknowledging the risks of their stance: the deputy leader Алан Биллингс talked of "asking people to commit political suicide for the greater good", while Blunkett talked in Трибуна of "those who look for corpses .. to prove that there has been a genuine struggle".^[129] Blunkett appealed for campaigners to avoid a shambles such as had happened at the GLC.

On 7 May the council came to a crunch meeting at which the council leadership put forward a motion which stopped delaying fixing a rate but instead refused to set a rate until the Government began negotiating. It was understood that this motion would invite immediate legal action.^[131] Instead, after a five-hour meeting, 20 Labour councillors voted with the Liberal and Conservative groups on the council in favour of an amendment to set a rate within the cap limit; the amendment passed by 46 to 38 with one abstention.^[132] After the vote, it was noticed that the rate demands sent out by the council appeared to have been printed before the council had formally set the rate.^[133] The problems for Sheffield did not end there as the council leadership asked chief officers to implement the original budget. A report by the district auditor in July declared Sheffield's deficit budget illegal and the council had to instruct the service committees to reduce spending in line with a capped budget.^[126]

Tower Hamlets

Tower Hamlets London Borough Council, which was not capped, was in the unusual position of being unable to set a rate due to the actions of dissenting councillors from the majority group combining with the opposition. The council had a leadership from the right-wing of the Labour Party; council leader John Riley argued that the rates were high enough and that ratepayers ought not to have a massive increase. However two left-wing Labour councillors Chris Rackley and Thérèse Shanahan announced that they would join with the opposition Liberal group to support a 'no cuts' budget.^[134] Their stance attracted others and the Labour budget was defeated with nine Labour councillors voting against it.^[135]

The response of the Labour leadership was to expel the nine rebels, a move opposed by the Greater London Labour Party and by the majority of Labour Party members in the borough.^[136] This move reduced the Labour group to a minority on the council.^[137] When the Mayor Bob Ashkettle attempted to put through a budget at a council meeting on 23 April with an 8% rise, legal advice was sought and the motion was ruled unconstitutional. The Liberal group was opposed to this budget, demanding extra spending.^[138] The leadership then tried to compromise, but an extra £3.5m in the budget failed to shift the Liberal opposition on 8 May.^[139] It was not until a meeting on 14 May 1985 called by the Liberal group that a rate was set by 33 votes to 10.^[140]

Хакни

Support for the no rate strategy among leading councillors in Hackney was among the strongest anywhere. The open declaration by the council of its intentions led one Hackney resident, Mourad Fleming, to go to law before the council held its budgeting meeting seeking judicial review of the council's actions. In February 1985 Fleming had been the SDP candidate in a byelection in Hackney's Клиссолд ward which had been won by a Labour candidate pledged to the no rate strategy.^[141] On 6 March 1985 in the Высший суд, Mr Justice Mann issued an interlocutory declaration that the council had a duty to set a rate which did not breach the cap and that it could not use interim borrowing powers. Notwithstanding the judgment and firm advice from the borough solicitor that the council had to set a rate, on 7 March the council passed a resolution declaring that "the council considers it would be impossible to make a rate". The resolution disguised the refusal to set a rate as a delay pending negotiation with the Secretary of State.^[62]

On 20 March, council leader Hilda Kean declared that the council would be bankrupt by the middle of April if unable to set a rate and abjured the use of creative accounting to evade the cap.^[142] The council slightly softened its policy on 28 March, declaring that it was only deferring making a rate and committing to making a legal rate in due course; a motion to stick to the previous formula was defeated by 32 to 24.^[127] The council having ignored the High Court's interlocutory declaration, Mourad Fleming's judicial review application proceeded to trial on 1 April; Fleming agreed to vary an order and let the council use borrowing powers in the 1985/86 financial year, but said that he would ask the court to appoint a receiver to run the council if no rate was set.^[143] At the end of the hearing, Mr Justice Woolf found both Hackney's resolutions of 7 and 28 March unlawful and quashed them but refused to immediately order the council to set a rate. Instead he adjourned the case to 16 April.^[144]

Mr Justice Woolf's judgment on 16 April observed that the council "have determined, irrespective of their legal duty, not to make a rate".^[62] Having decided that this was unlawful, he then grappled with the issue of the discretion available to the council of when to set its rate which he found the council had to use reasonably and in the interests of ratepayers.^[145] Woolf again declined to issue an order of мандам compelling the council to set a rate, instead stating that he would do so unless Hackney indicated it would make a rate within an acceptable timescale. After hearing submissions about what such a timescale would be, he decided to give the council "a relatively liberal period of time in which to give effect to this judgment" and fixed the end of May as the deadline.^[146] On 2 May, Hackney also lost its appeal against the ruling in its own judicial review challenge of the Secretary of State's spending guidance, and was refused leave to appeal to the House of Lords.^[147] The council was warned by the borough solicitor that the legal costs of attempting further legal challenge would probably be the subject of a surcharge of councillors.^[47]

By the middle of May it was clear that enough Labour councillors in Hackney had become willing to vote for a legal budget and that the council would not defy the court judgment. A group of Labour councillors joined with the council's Liberal group to produce an acceptable budget. An attempt to hold a budgeting meeting on 16 May was thwarted when some town hall staff locked up the building and refused to allow councillors in;^[148] when the council met on 22 May, it allowed addresses by delegations from trade unions and community groups at which the secretary of the joint shop stewards Alf Sullivan described what was proposed as "a bent budget" introduced to "cover your retreat from the fight". When the vote on the budget was called at 12:45 AM, the chamber was invaded with the result that the meeting was adjourned to the following day.^[149] On 23 May the council finally approved a legal budget put forward by Labour councillor Tony Millwood. 24 Labour councillors joined six Conservatives and three Liberals to pass it, while 26 Labour councillors remained opposed. Hilda Kean, who said the decision was a betrayal, resigned the leadership along with her deputy Andrew Puddephatt.^[150]

Southwark

Part of a group of four south London boroughs, with whom it had formed a joint publicity campaign,^[116] Southwark was strongly committed to the no rate strategy. The council duly passed a motion on 7 March declaring its inability to set a rate, and at the end of March reiterated its stance by a large majority.^[127] When the council asked ratepayers to keep paying the same rates as the previous year, the local government minister Уильям Вальдегрейв said in Parliament that until a rate was set, ratepayers need not pay anything.^[118]

While the leadership was determined not to set a rate, there were moderate Labour councillors who were willing to defy the whip to vote for a legal budget. Supporters sought to prevent them from being put in such a position. On 16 April, council leader Tony Ritchie prevented a meeting called to set a legal rate from continuing by using powers under the council's Постоянные заказы to adjourn pending new advice; the meeting lasted only two minutes.^[151] A further meeting on 24 April was also swiftly adjourned, although on this occasion it was because Ritchie collapsed and had to be taken to hospital.^[130] When the council finally met on 26 April, the chamber was invaded by members of tenants groups and council staff with the result that the meeting broke up and was cancelled by the Mayor.^[152]

On 1 May the council managed to meet, and the meeting went on for seven hours of angry debate. It resulted in a legal budget written by Labour moderates, which would have cut the rates, being voted down by the Labour leadership and the Conservative group.^[129] A further, more orderly, meeting on 8 May voted down a Conservative budget and a deficit budget proposed as a compromise by a minority faction in the Labour group.^[153] The next day, the District Auditor Brian Skinner wrote to all councillors in authorities which had not yet set rates telling them to do so without delay and certainly before the end of May deadline given by the High Court in the Hackney case.^[154] The council maintained its defiance at the next meeting on 16 May, but by a margin of only one vote (24 to 23).^[155] On 23 May, a vote to continue not setting a rate was passed only on the решающий голос of the Mayor.^[156]

As the end of May deadline approached, the Conservative group leader Toby Eckersley voiced his dislike of the pressure put on him to vote for a budget featuring an increase in spending of 34% to solve the dispute, especially since the motion also included political criticism of the Conservative government.^[157] Finally at a meeting on 30 May, the council voted by 26 to 23 to set a rate at the maximum level allowed, although the budget did not fund £9.5m of spending commitments.^[158] The final voting showed that 25 Labour councillors had supported the budget together with one Independent, 21 Labour councillors and two Independents had opposed, while the eight Conservative and two Liberal councillors had joined one Labour councillor in abstaining.^[159]

Islington

The leader of Islington borough council, Маргарет Ходж, had chaired the meeting of the Labour london boroughs in June 1984 at which the strategy of setting no rate had been decided upon, and according to Ken Livingstone, claimed to have come up with the idea.^[38] Hodge was one of the public leaders of the campaign and on the evening of Thursday 7 March the council organised a people's festival in the civic auditorium while the council formally voted not to set a rate.^[160] On 22 April the council published the results of an opinion poll it had commissioned which showed that 57% of people in Islington supported the council in the struggle, with 20% supporting the Government. Asked what the council should do, the poll found 37% wanted the council to continue not to set a rate, 27% wanted the council to resign and force an election on the issue, and 21% wanted the council to set a legal rate.^[161]

When the council met again on 23 April, the members had been warned by District Auditor Brian Skinner of "serious consequences" including surcharge should they decide not to set a rate; Margaret Hodge ignored the advice and commented as she moved the motion that she would not "abandon the collective unity that is so important in the struggle against the Government".^[162] However the council sent out a circular requesting ratepayers to volunteer rate payments in accordance with the previous years' demands.^[163] The council deliberately took steps to justify its delay in setting a rate by obtaining counsel's opinion; on 26 April Hodge wrote to Brian Skinner declaring that "important [specified] matters justifying such a deferral arose" and that "matters [have been] taken to minimize and cancel any possible losses which might arise".^[164]

After a series of warning letters, District Auditor Skinner was invited to Islington town hall on 8 May to meet the council leaders and discuss his draft report on Islington. Skinner found that the streets outside were full of thousands of demonstrators supporting the council, which the councillors insisted had arrived spontaneously. Despite police protection he was kicked when attempting to leave after the meeting, and had to be smuggled out lying on the back seat of a police car covered by coats.^[165] An application for an emergency debate в палата общин by Islington North MP Джереми Корбин was turned down that afternoon.^[166]

As with other councils still without a budget, the auditor had ordered Islington to set a legal rate by the end of May or face an extraordinary audit. On 30 May, the Local Government committee of the Islington Labour Party narrowly voted to support a legal rate,^[167] and the following day Margaret Hodge proposed a legal budget to the council. The galleries were crowded with people urging the council to continue the fight and an amendment to continue to defer setting a rate was moved by Chris Calnan, but the amendment was lost by 34 votes to 10 with six abstentions and Islington duly set a legal rate a few hours before the deadline.^[168]

Camden

All 33 Labour councillors on Camden Borough Council voted on 7 March against setting a rate; they included Stephen Bevington who had only been elected a week before on a platform of setting no rate.^[169] The Conservative group on the council, who had supported setting the rate at the level of the cap, immediately called for surcharges on councillors where the delay in setting the rate led to financial losses for the council.^[170] At a Labour group meeting on 26 March, Alan Woods moved a motion to declare that Camden would continue to refuse to set a rate even if other boroughs gave up; with council leader Phil Turner abstaining, the motion was lost by 15 votes to 14.^[171]

For the moment the council continued, citing the forthcoming judicial review action by Greenwich as justification.^[127] In the middle of April, a Labour councillor was quoted by the Хэмпстед и Хайгейт Экспресс contemplating alternate strategies of non-compliance and worrying about drifting into surcharge and disqualification "through nothing more than indecision, confusion and default",^[172] although the council continued to vote against setting a rate at its meeting on 24 April.^[130]

Along with other councils who had set no rate, Camden was sent a statutory report by the district auditor Brian Skinner on 9 May giving them until the end of May to set a rate or face an extraordinary audit. The Conservative opposition thought this move may have been counter-productive,^[157] and the council went until 5 June before meeting. This meeting continued until 3 am when ten Labour councillors rebelled to vote through a budget proposed by former council leader Roy Shaw which passed by 33 to 26.^[173] Shaw, who was a member of the Ревизионная комиссия, had agreed with the Deputy Controller of the commission that he would be alerted before his council position came into conflict with his audit role.^[174] The budget agreed by Camden was prima facie unbalanced and illegal as it showed expenditure of £132.46m against a cap of £117.609m, but by counting income from the GLC's 'stress borough' fund and using accounting tricks, it came into balance.^[175]

Гринвич

Greenwich had shown early interest in leading a fight against rate-capping, and its leader John Austin-Walker had signed the personal statement published in Labour Herald on 22 June 1984.^[39] The council duly passed a resolution declaring its inability to set a rate,^[100] and John Austin-Walker accepted that his refusal to cut spending "may place us beyond the law".^[176] The council brought its own proceedings for судебный надзор against the government's decision to cap its budget, which was set down for initial hearing on 12 April^[127] with the main hearing not until 19 June.^[120] In April the council sent out standing order forms to ratepayers which were calculated on the basis of a budget at the cap limit, but denied that this marked a concession.^[177]

On 19 April the council was warned by the District Auditor Brian Skinner that the judge's decision in the Hackney case not to require the council to set a rate did not give Greenwich the same leeway,^[178] but on 24 April the council again refused to set a rate.^[130] The auditor followed up with a formal audit report on 9 May, giving a deadline of the end of that month to set a rate, accompanied by counsel's opinion which stated that the pending High Court case did not override the council's legal duty to make a rate. The council had obtained its own counsel's opinion that refusing to make a rate pending the outcome of the High Court case was reasonable, and the auditor's opinion took steps to nullify it by stating "A councillor cannot escape from being guilty of misconduct by relying on advice of counsel where that advice is shown to be wrong".^[178] The borough solicitor Tony Child continued to insist that the council still had discretion to refuse to make a rate.^[179]

Despite the auditor's deadline, Greenwich voted by 39 to 19 against setting a rate on 29 May,^[180] although it quietly stopped using the demand for spending concessions as a reason for its actions.^[167] A 12-hour council meeting called on Saturday 8 June eventually voted to set a rate, under two weeks before the High Court hearing on which the council had pinned its hopes.^[181] The judicial review went ahead but on 18 July Greenwich was notified that it had lost: Mr Justice McNeill ruled that the government acted lawfully.^[182] Greenwich appealed but the Court of Appeal upheld the judgment.^[183]

Ливерпуль

Despite their doubts about the strategy, the leaders of Liverpool City Council were keen not to damage the unity of the campaign;^[46] after the previous year's experience the council believed there was no legal requirement to set a rate until June. Accordingly, on budget day in 1985, Liverpool's Finance Committee chairman Tony Byrne stated that the council needed a £265m budget, but because the Government grant penalties restricted them to £222m, the council would not set a rate.^[184] There was one significant change from the past year, as the Audit Commission had appointed Tim McMahon as the new District Auditor for Liverpool at the beginning of May 1985.^[184] McMahon wrote to all councillors on 21 May warning them that not setting a rate by the end of the month would result in an extraordinary audit and asking them individually for reasons why they should not be surcharged.^[185] The council's leadership believed that the deadline really was 20 June, and had pencilled in a meeting on 14 June for setting a rate.^[186]

On 10 June, the auditor sent out letters to the Liverpool councillors reporting that the council's failure to set a rate that financial year had already caused a loss of £106,103,^[186] and notifying them of an extraordinary audit under section 20 of the Local Government Finance Act 1982.^[185] According to council deputy leader Derek Hatton, the letters had the effect of prolonging the dispute: "According to McMahon's assessment of the situation, we had already broken the law. So what the hell had we to lose by doing it again?"^[187] Their continued defiance took the form of a deficit budget involving a 9% rise in rates, which was to produce £236m, but also approving £265m of spending. The budget was approved by 49 to 42 on 14 June, with five Labour councillors opposed.^[188] The council leadership saw the deficit budget as a tactic to comply with the law in one sense and so buy time.^[189]

The council was given notice of an extraordinary audit on 26 June with the auditor concentrating on the council's loss of interest on payments from the Department of Health and Social Security (which would have covered the rate rebates element in housing benefit subsidy), and on payments from the Treasury Valuer (which paid contributions вместо of rates on Crown property). The amount of both of these payments depended on the level of rates, and so no payment could be made until the level of rates was set.^[64]

Ламбет

From the start, Lambeth had been in the forefront of the campaign. Despite rumours that three might break ranks, all 34 Labour councillors present voted on 7 March 1985 not to set a rate.^[190] As the new financial year approached, Labour councillor Stewart Cakebread dissented, saying that a budget set at the cap limit would not require cuts.^[191] The Conservative group summoned an emergency meeting on 10 April 1985 but their proposal for a legal rate was defeated by 34 to 30.^[192] A second Labour councillor, Janet Boston, rebelled at a special policy committee meeting on 30 April, supporting a Conservative motion to call a special council meeting on Sunday 5 May; both Boston and Cakebread were барристеры. Meanwhile, council officials estimated that the failure to set a rate by 1 May had already cost the council £170,000 in lost interest.^[193]

As had happened on other councils, the district auditor wrote to all councillors on 9 May telling them that an extraordinary audit would follow if no rate had been set by the end of the month; council leader Тед Найт insisted that the council would not set a rate at its meeting on 15 May "or any time after until the Government returns the money it has taken from us".^[154] At this meeting a third Labour councillor, Vince Leon, joined Boston and Cakebread in voting for legal budgets.^[194] Boston and Cakebread were removed from all committees by the Lambeth Labour Group at the end of the month,^[195] and Boston was told to resign her seat by her local ward Labour Party (she refused). Cakebread received the support of his branch.^[196]

Lambeth town hall, a focus for the council's protests and also where territory was recaptured from the Auditor.

The district auditor, Brian Skinner, found that his permission to use offices in Lambeth town hall allocated to NALGO was withdrawn in mid-May;^[197] he was also surprised to discover his photograph on a threatening mock 'Wanted' poster in his local supermarket. Skinner's employers, the Ревизионная комиссия, sought police assistance in tracking down and destroying copies of the poster.^[198] After a council meeting on 5 June again rejected a legal budget (by 32–30), the Audit Commission stated that a letter would be sent immediately to all councillors who had not voted for the motion (possibly including two Conservatives who had been absent) notifying them of an extraordinary audit and possible surcharge over lost interest which by then amounted to over £270,000.^[199]

While the council finances were sustained by loans amounting to £29m from the Public Works Loan Board,^[200] отставка советника по вопросам труда Майка Брайта 21 июня 1985 г. поставила тех, кто поддерживал непрекращающееся неповиновение, в меньшинство. Брайт написал прошение об отставке, в котором говорилось, что он не видит надежды на успех и ожидает, что за него придется платить: «Мученичество, каким бы героическим оно ни было, обычно является признаком проигранного дела».^[201] Тед Найт назвал Брайта «жертвой [государственной] машины».^[202] После того, как 18 июня было опубликовано официальное уведомление о внеочередной проверке,^[203] 27 июня 32 члена совета получили уведомление о том, что аудитор считает их обязанными уплатить дополнительную плату в размере 126 947 фунтов стерлингов.^[204] В ответ советники учредили «Боевой фонд» в свою защиту, который при создании был поддержан известными деятелями. Джилл Гаскойн, Фрэнсис де ла Тур, Мэтью Келли, и Тимоти Уэст;^[205] рабочая группа обсудила, должен ли Майк Брайт иметь право на помощь от фонда.^[204]

На следующем заседании совета 3 июля поднялся шум после того, как члены Vauxhall Лейбористская партия округа развернул баннер из публичной галереи позади консервативной группы. Когда консервативный советник Тони Грин сорвал знамя, член совета от лейбористов Терри Рич бросился к нему, чтобы противостоять ему, но его только удержал в ловушке другой советник. Заседание прервано на 20 минут. Когда он возобновился, Джанет Бостон и Стюарт Кейкбред переместили юридическую ставку с 32 на 31.^[206] Совету удалось избежать урезания запланированных расходов с помощью дополнительных 5,5 млн фунтов стерлингов субсидии на жилье от правительства и 6 млн фунтов стерлингов из схемы «стрессовых районов» Совета Большого Лондона.^[207] Фонд борьбы с Ламбетом заявил, что кампания была успешной «в финансовом отношении».^[208]

Последствия

Хотя Ламбет был последним советом, который установил ставку на год, многие аспекты борьбы за ограничение ставок не были урегулированы.

Внеочередные аудиты

9 сентября 1985 года окружные аудиторы Ламбета и Ливерпуля уведомили 81 члена совета (49 из Ливерпуля, 32 из Ламбета) о том, что задержка с установлением ставок была умышленным неправомерным поведением, и поэтому они должны были возместить расходы в качестве дополнительной платы: 106 103 фунтов стерлингов. в Ливерпуле, 126 947 фунтов стерлингов в Ламбете. В обоих случаях сумма на одного члена совета составляла более 2000 фунтов стерлингов, и поэтому они также были дисквалифицированы.^[209] Окружной аудитор установил, что городской совет Ламбета начал политическую кампанию против Закона 1984 года о тарифах и правительства, по крайней мере с сентября 1984 года. Поскольку его неспособность установить ставку была политическим рычагом в этой битве, эта неудача была умышленным неправомерным поведением, и поэтому ответственные члены совета несли ответственность за доплату, чтобы компенсировать издержки действий совета.^[210] Члены совета из Ламбета и Ливерпуля подали апелляцию в Высокий суд против дополнительных сборов; Когда дело было открыто 14 января 1986 года, адвокат членов совета Ламбета Лайонел Рид, королевский адвокат, утверждал, что затягивание с установлением ставки было оправданным расходом в попытке получить больше денег от правительства, что могло бы преуспеть. Он также утверждал, что потеря процентов не была безвозвратной.^[211]

К открытию дела в Высоком суде фонд Lambeth Fighting Fund собрал 74 000 фунтов стерлингов, из которых 69 000 фунтов стерлингов уже были потрачены.^[212] Совет также потратил 31 050 фунтов стерлингов на рекламу того, что он назвал «демократией ставок Ламбета», расходы, которые подверглись критике со стороны консервативной группы.^[213] 6 марта 1986 года Высокий суд вынес решение, категорически против советов. Лорд Джастис Glidewell описал позицию советников как «просто политическое позерство»; Судья Колфилд охарактеризовал доказательства умышленного неправомерного поведения как «сокрушительные», а позицию советников как «достигшую вершины политической извращенности».^[214]

Решение было вынесено незадолго до того, как должны были состояться полные выборы в совет в Ламбете, где выборы на каждое место проводились раз в четыре года. Если члены совета подадут апелляцию и проиграют, они будут дисквалифицированы в середине срока, что поставит под угрозу трудовой контроль совета. Лейбористская группа Ламбета решила (с семью несогласными), что лучше не подавать апелляцию, принять дисквалификацию и выбрать кандидатов на замену для предстоящих выборов.^[215] После проведения специального собрания для передачи управления советом до выборов в специальный комитет, состоящий из трех членов совета по трудовым вопросам, которым не было назначено дополнительных сборов (Джанет Бостон, и двое из них были избраны на дополнительных выборах после того, как была установлена ​​ставка), члены совета были дисквалифицирован 30 марта.^[216] В Профсоюз работников транспорта и разнорабочих прекратила финансовую поддержку членов совета Ливерпуля и Ламбета в начале апреля, потратив к тому времени 107 000 фунтов стерлингов.^[217] В конце июля 1986 г. членам совета Ламбета, получившим доплату, был дан 21 месяц на выплату доплаты; они должны были платить 5000 фунтов стерлингов в месяц между собой.^[218]

Ливерпуль проводил выборы три года из четырех, причем на каждых выборах избиралась треть советников. Члены совета Ливерпуля подали апелляцию, приведя аргумент о том, что внеочередная проверка не уведомила членов совета об их праве на устное слушание, чтобы изложить свою позицию, прежде чем сделать вывод о преднамеренном проступке. Апелляционный суд согласился с тем, что устное слушание должно было быть разрешено, но последующее слушание в Высоком суде устранило этот недостаток. Затем члены совета подали апелляцию в Палату лордов, которая 12 марта 1987 г. единогласно отклонила апелляцию, постановив, что процедура аудитора была справедливой и не предвзято относилась к совету.^[219] Общая доплата, которую должны были уплатить 47 нынешних и бывших советников (двое к тому времени умерли), составила 333 000 фунтов стерлингов.^[220]

Как только закончилась пятилетняя дисквалификация членов совета Ламбета, им были отправлены новые письма с приглашением присутствовать на слушании в ратуше Ламбета 3 апреля 1991 года, на котором должна была быть представлена ​​отчетность за последний год за 1985–1986 годы. Аудитор изучал, должен ли окончательный результат совета, показавший дополнительную потерю процентов на сумму 212 000 фунтов стерлингов сверх суммы, взимаемой в 1986 году, быть предметом новой надбавки. Бывший лидер совета Тед Найт охарактеризовал это как «охоту на ведьм», утверждая, что правительство приняло политическое решение отстранить членов совета от должности еще на пять лет и что это равносильно тому, что его дважды судили за одно и то же преступление.^[221] Никаких дополнительных сборов не взималось.

Ливерпуль бюджет

Принятие Ливерпулем дефицитного бюджета на 1985/86 означало, что у совета быстро закончились деньги. К сентябрю стало очевидно, что без нового источника средств совет окажется неплатежеспособным в декабре; Поэтому как работодатель он был обязан направить уведомление о сокращении на 90 дней для всего персонала. После того, как это решение было объявлено 6 сентября,^[222] объединенные профсоюзные управляющие призвали к бессрочной забастовке,^[223] а также занимали здания совета и не позволяли совету проводить собрание для официального голосования по выпуску уведомлений о сокращении штатов.^[224] Национальные руководители профсоюзов пытались удержать свои местные отделения от проведения забастовки.^[225] и когда члены NALGO проголосовали против забастовки 7 284 против 8 152, она была отменена.^[226]

Уведомления о сокращении были выпущены 27 сентября вместе с письмом от лидера совета и его заместителя (Джона Гамильтона и Дерека Хаттона), в котором объяснялось, что не было никакого намерения увольнять кого-либо из сотрудников, но что уведомления являются юридическим требованием. Время истекло, и совету пришлось нанять такси для распространения объявлений.^[227] На конференции Лейбористской партии на следующей неделе Дэвид Бланкетт согласился с Хаттоном, что генеральный директор GLC Морис Стоунфрост может дать совет Ливерпулю. Stonefrost предлагал повысить ставки на 15% и сократить жилищную программу.^[228] Бюджетные проблемы совета на 1985–86 финансовый год были решены только тогда, когда совет удалил 23 миллиона фунтов стерлингов из своего капитального бюджета для финансирования расходов на доходы и занял 30 миллионов фунтов стерлингов у швейцарских банков для пополнения фонда капитала. Совет также перевел 3 миллиона фунтов стерлингов в виде займов, которые он предоставил другим трудовым советам, и нашел 3 миллиона фунтов стерлингов экономии бюджета. Финансовый комитет совета одобрил этот план 26 ноября 1985 г.^[229]

Процесс аудита

Окружные аудиторы работали под контролем Ревизионная комиссия, который был органом, учрежденным (хотя и независимым от него) центральным правительством. Учитывая крайне политизированную борьбу, высказывались предположения, что правительство поощряет Комиссию. Оглядываясь назад на историю, Мартин Лафлин отметил, что правительство, похоже, формально не руководило Комиссией, но, вероятно, проводились обширные консультации.^[230] 6 июня 1985 г. уполномоченные поручили провести внеочередные аудиторские проверки Ламбета и Ливерпуля, хотя к тому времени окружные аудиторы уже планировали пройти этот курс.^[231] Аудиторы рассчитали убыток для совета как сумму, потерянную в результате выплаты процентов на сумму, уплаченную Министерством здравоохранения и социальных служб и оценщиком Казначейства, которые не могли быть выплачены до тех пор, пока не была установлена ​​ставка; Мартин Лафлин отмечает, что эти проценты вместо этого были начислены правительству, и поэтому деньги из государственного фонда не были потеряны.^[230]

Учитывая, что другие советы вступили в новый финансовый год, намеренно не установив никаких ставок, а семь советов понесли финансовые убытки из-за задержки, члены ревизионной комиссии рассмотрели вопрос о том, подвергать ли их тем же аудитам, которые были назначены в отношении Ламбета и Ливерпуля. Поскольку официальное уведомление о надбавках было отправлено советникам Ламбета и Ливерпуля осенью 1985 года, членам Комиссии не было ясно, существует ли существенное различие между ними и советами, которые отступили ранее. На регулярных заседаниях Комиссии заместитель контролера Клифф Николсон должен был дать обновленную информацию; он регулярно отвечал, что аудиторы ожидают информации от советов, прежде чем они смогут продолжить. Для отсрочки принятия решения было несколько причин: апелляции в Ламбете и Ливерпуле продолжались, налогоплательщики отдельно возражали против счетов, а новые аудиторы в Ислингтоне и Хакни оспаривались советами. Комиссии также требовалась юридическая консультация относительно того, возбуждать ли дело против всех семи советов вместе или по одному.

Член комиссии-консерватор Ян Куттс обеспокоен затянувшейся задержкой. В истории Ревизионной комиссии 2008 года «Follow the Money» отмечается, что до конца 1985 года контролер и заместитель контролера решили, что, действуя в отношении Ламбета и Ливерпуля, было бы лучше не предпринимать никаких действий в отношении других, а затем искал причины, чтобы оправдать это бездействие. Одной из причин такой позиции было опасение, что апелляции Ламбета и Ливерпуля могут быть успешными; другое заключалось в том, что ни один совет не пытался следовать той же стратегии в следующем финансовом году.^[232] Мартин Лафлин, писавший десятью годами ранее, также считал, что, приведя в пример Ламбет и Ливерпуль, самые противоречивые советы, Ревизионная комиссия не нуждалась в преследовании других.^[233]

После того, как Высокий суд вынес решение в пользу аудитора Ливерпуля и Ламбета, Комиссия получила юридическую консультацию от Роберт Александр QC, который согласился, что брать на себя другие советы будет бесполезно. Дэвид Бланкетт согласился в интервью Новое общество в марте 1986 г., преследование других советов выглядело бы «в высшей степени политическим» и перечеркнуло бы то, что Комиссия достигла в аудите Ламбета и Ливерпуля. Хотя в марте 1987 года окружной аудитор Шеффилда подготовил два документа, один из которых обосновывал выдачу справки о преднамеренном проступке, а другой - нет, и получил юридическое заключение, рекомендующее ему подать первый, он решил не предпринимать никаких действий; ни один другой аудитор не пытался взыскать убытки из-за позднего установления ставок.^[234]

Правовые изменения

Правительство быстро приняло меры, чтобы сократить шансы на повторение тактики отсутствия ставки, приняв закон, устанавливающий крайний срок для утверждения бюджета. Профессор Малькольм Грант, ведущий академик местного самоуправления, сочли примечательным, что они не смогли восполнить этот пробел в Закон о тарифах 1984 г..^[235] В Закон о местном самоуправлении 1986 года, который в разделе 1 требует от советов устанавливать ставку к 1 апреля каждого года, получил королевское одобрение 26 марта 1986 года.^[236]

За этим законом последовали Закон о местном самоуправлении 1988 года, который давал аудиторам право издавать «запретительный приказ» для отмены любого решения местного совета, которое может привести к нарушению закона, а также давал аудиторам право инициировать судебный пересмотр любого решения или бездействия, которое могло влияют на счета совета. Ревизионная комиссия приветствовала второе полномочие, в частности, из-за его широкой формулировки.^[237] В Закон 1989 года о местном самоуправлении и жилищном строительстве затем потребовали от местных властей назначить одного из своих сотрудников «сотрудником по мониторингу», который будет обязан предупреждать финансового директора о любом юридически сомнительном решении.^[238]

Политические эффекты

Стюарт Лэнсли, пишет в журнале лейбористской партии Новый социалист в июле 1985 г. утверждал, что борьба за ограничение посещаемости очень быстро превратилась из борьбы советов с правительством в борьбу внутри Лейбористской партии. Он указал, что три лидера трудовых советов подали в отставку, когда были приняты бюджеты, и на заседаниях совета были сцены жестокого обращения, взаимных обвинений и запугивания; несогласным советникам в Саутварке были отправлены белые перья.^[239] Мартин Лафлин, автор книги «Законность и местность», объяснил причину провала задачи по ограничению рейтингов тем, что советы не были такими едиными, как казалось; некоторые рассматривали это как прямую конфронтацию с правительством, в то время как большинство видели возможность использовать двусмысленность в законе. Лишь очень небольшое количество советов могло получить большинство за вопиюще незаконную политику.^[240] Лидер лейбористской партии Нил Киннок сообщил партийному комитету по местному правительству 10 марта 1986 года, что лейбористское правительство не может продлить ретроспективное возмещение дополнительных сборов.^[241]

Конференция Лейбористской партии была проведена на той неделе, когда служащие совета Ливерпуля получили уведомления о сокращении. Утром, что лидер лейбористской партии Нил Киннок должен был произнести свою речь, статья англиканских и римско-католических епископов Ливерпуля Дэвид Шеппард и Дерек Уорлок осудил «политику конфронтации» руководства боевиков и совета.^[242] В своей речи Киннок осудил «гротескный хаос лейбористского совета - трудовой совет - нанимать такси, чтобы разъезжать по городу, разнося извещения о сокращении штатов своим рабочим ».^[243] После выступления лейбористская партия Национальный исполнительный комитет приостановил деятельность Лейбористской партии Ливерпульского района и приказал провести расследование,^[244] что в конечном итоге привело к изгнанию всех членов воинствующего течения из Лейбористской партии.

Текущее ограничение скорости

Благодаря использованию советами методов «творческого учета» для сокрытия расходов, оставаясь в рамках закона, ограничение ставок не привело к немедленному сокращению расходов местных органов власти, на которое надеялось правительство. Один наблюдатель не видел доказательств дублирования за счет ограничения до 1987 года.^[245] Ревизионная комиссия внимательно следила за приемами творческого учета под давлением Департамент окружающей среды в котором критиковалась «очевидная неспособность Комиссии на сегодняшний день оказать на нее какое-либо влияние». Практика совета стала более изощренной по мере увеличения количества отчетов об общественных интересах, выпускаемых районными аудиторами. Однако только законодательные изменения смогли остановить неортодоксальную финансовую практику.^[246] В Закон о местном самоуправлении 1985 года ввел автоматическое ограничение предписаний для новых властей, созданных им в столичные округа.

Так же, как борьба между местными властями и правительством за ограничение ставок начиналась в марте 1985 года, правительство решало, следует ли продолжить предложение о новой форме налога для местных органов власти, чтобы заменить ставки, которые будут иметь форму фиксированная ставка для каждого взрослого жителя, проживающего на территории местного совета. Согласно одной опубликованной истории этой реформы, борьба и недовольство по поводу ограничения ставок помогли побудить правительство и, в частности, премьер-министра поддержать это изменение. Это предложение в конечном итоге было принято как Коммунальный сбор.^[247] В 1986/87 финансовом году двенадцать местных органов власти были ограничены ставками. Десять из них были ограничены по количеству участников в предыдущем году (Базилдон, Камден, Гринвич, Хакни, Харингей, Ислингтон, Ламбет, Льюишем, Саутварк и Темздаун); двое были вновь выбраны, Ливерпуль и Ньюкасл-апон-Тайн.^[248] В следующем, 1987–1988 годах, 20 органов власти были ограничены по рейтингам, а в 1988–89 годах - 17.

В июне 1990 года, после положительного заключения со стороны государственных служащих правоохранительных органов, было решено использовать полномочия для введения общего ограничения на бюджеты местных органов власти во всех органах власти, которые были введены в действие Законом о тарифах 1984 года, но оставались неиспользованными до тех пор. Это решение лишило большинство местных властей финансовой автономии.^[249] Это «универсальное ограничение» продолжалось с 1991–92 финансового года до 1998–99; когда он был закончен, государственный секретарь взял на себя резервные полномочия в соответствии с Закон о местном самоуправлении 1999 г. регулировать увеличение Муниципальный налог (который заменил общественный сбор). Государственному секретарю также было разрешено потребовать сокращения бюджетов отдельных местных властей.^[250]

Рекомендации

Источники

• Бейкер, Кеннет (1993). The Turbulent Years. London: Faber & Faber. ISBN  0-571-17077-3.
• Батлер, Дэвид; Адонис, Андрей; Travers, Tony (1994). Failure in British Government: The Politics of the Poll Tax. Оксфорд: Oxford University Press. ISBN  0-19-827876-4.
• Campbell-Smith, Duncan (2008). Follow the Money: The Audit Commission, Public Money and the Management of Public Services, 1983–2008. Лондон: Аллен Лейн. ISBN  978-1-84614-068-6.
• Hatton, Derek (1988). Inside Left. London: Bloomsbury. ISBN  0-7475-0185-8.
• Грант, Малькольм (1986). Rate Capping and the Law (2-е изд.). London: Association of Metropolitan Authorities. ISBN  0-902052-06-3.
• Livingstone, Ken (1987). If Voting Changed Anything, They'd Abolish It. Лондон: Коллинз. ISBN  0-00-217770-6.
• Loughlin, Martin (1996). Законность и местность: роль закона в отношениях между центральным правительством и местными органами власти. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. ISBN  0-19-826015-6.
• "Rates: Proposals for Rate Limitation and Reform of the Rating System" (Cmnd. 9008), Department of the Environment and Welsh Office, 1 August 1983.
• Taaffe, Peter; Mulhearn, Tony (1988). Liverpool – A City that Dared to Fight. Книги Крепости. ISBN  1-870958-00-4.

внешняя ссылка

• GLC / ILEA Meeting: Thames News report on the preparations for the GLC's budget meeting (7 March 1985)
• Post GLC: Thames News interviews with Ken Livingstone and Patrick Jenkin (11 March 1985)
• Ratecapping Hackney: Hackney council leader Hilda Kean explains her position to Thames News (3 April 1985)
• Southwark demo: Islington leader Margaret Hodge comments after Southwark appears ready to set a rate (1 May 1985)
• Hackney and Southwark: Hackney's challenge fails, while Southwark's meeting sees protests (2 May 1985)
• Methodist Central Hall Rally: Thames News coverage of a rally of ratecapped councils. (13 May 1985)
• Тед Найт: Lambeth council leader Ted Knight responds to the District Auditor's letter (10 June 1985)
• Lambeth sets a rate: Fighting at the meeting when Lambeth finally set its rate (4 July 1985)
• Swindon is 'Ratecapped': Live local television coverage of a public meeting in Суиндон in 1984 over the ratecapping of Thamesdown borough council, from the archive of Swindon Viewpoint.